Под командованием генерала А.А. Брусилова Юго-Западный фронт провел в 1916 г. наиболее успешную стратегическую операцию Первой мировой

Во время Первой мировой войны Россия и ее союзники по Антанте старались согласовывать действия своих армий. Летом 1916 г. планировалось общее наступление союзных войск. На совещании в Шантильи (Франция) в феврале 1916-го было решено, в частности, что русские войска наносят удар не позднее 2 (15) июня. А не позднее 18 июня (1 июля) предстояло начать наступление англичанам и французам. Но в феврале немцы начали атаки под Верденом, а в мае австро-венгерские войска обрушили сильнейший удар на итальянцев.

Темпераментные итальянцы перепугались и стали слать панические телеграммы французам и русским. От первых они требовали повлиять на русских, а от вторых - перейти немедленно в наступление, чтобы отвлечь австрийцев от Италии. Заметим, что русские всегда выполняли свои союзнические обязательства, а вот союзники поступали так, как им было выгодно. Они, например, и не шевельнулись, когда в 1915 г. русская армия отступала, несла большие потери и нуждалась в поддержке. Зато в 1916-м от русских потребовали наступать, чтобы, в том числе, оттянуть немецкие силы и от французского Вердена. Как выяснилось позже, англичане отказались тогда идти на помощь французам.

А итальянский король Виктор-Эммануил III отправил телеграмму Николаю II. По его «высочайшей» логике, почему-то исключительно русские должны были спасать Италию от разгрома.

Тем не менее, 18 (31) мая царь ответил итальянскому королю так: «Мой начальник штаба доложил мне, что 22 мая (4 июня) моя армия будет в состоянии начать атаку австрийцев. Это даже несколько ранее той даты, которая установлена военным союзным советом... Решил предпринять это изолированное наступление с целью оказать помощь храбрым итальянским войскам и во внимание к твоей просьбе».

Итальянцы, между прочим, даже подумывали о том, не капитулировать ли им перед австрийцами. Позже выяснилось, что их страхи оказались сильно преувеличенными. Вместе с тем, они отвлекали на себя более 20 австрийских дивизий, и крах Италии нанес бы Антанте и военный, и, что для союзников было не менее важно, моральный удар.

Оборона австро-венгерских войск считалась неприступной. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М. Алексеев 31 марта (13 апреля) 1916 г. доносил царю: «Совокупность действий войск при современных условиях, как показывает опыт на французском и наших фронтах, указывает, что едва ли можно рассчитывать на выполнение в один прием глубокого проникновения в расположение противника, хотя за ударными корпусами была бы поставлена вторая линия корпусов». Иными словами, Ставка не планировала разбить противника. Она ставила перед войсками более скромные задачи: нанести противнику потери. Хотя, казалось бы, намечая крупную операцию, должна была четко и ясно отобразить в своей директиве ту оперативно-стратегическую цель, ради которой и намечалась операция.

На апрельском совещании в Ставке при обсуждении плана предстоящей кампании генералы, в большинстве своем, тоже особо не рвались в бой. Главнокомандующий Северным фронтом генерал А. Куропаткин говорил, например: «Прорвать фронт немцев совершенно невероятно, ибо их укрепленные полосы настолько развиты и сильно укреплены, что трудно предположить удачу». В свою очередь, главнокомандующий Западным фронтом генерал А. Эверт полностью согласился с Куропаткиным и сказал, что наиболее приемлемым способом ведения боевых действий для Западного фронта является оборона. Но главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов был иного мнения. Он решительно заявил, что Юго-Западный фронт не только готов к наступлению, но и имеет немало шансов на оперативный успех.

Чтобы утверждать так, безусловно, требовались полководческий талант и великое мужество.

В отличие от многих генералов Брусилов держался суворовского правила «Воевать не числом, а умением!» Он настаивал на широких наступательных действиях для Юго-Западного фронта.

«Я твердо убежден, - говорил он, - что мы можем наступать… Я считаю, что недостаток, которым мы страдали до сих пор, заключается в том, что мы не наваливаемся на врага сразу всеми фронтами, дабы прекратить возможность пользоваться выгодами действий по внутренним операционным линиям, и поэтому, будучи значительно слабее нас количеством войск, он, пользуясь своей развитой сетью железных дорог, перебрасывает свои войска в то или иное место по желанию. В результате всегда оказывается, что на участке, который атакуется, он в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом и в количественном отношениях. Поэтому я настоятельно прошу разрешения и моим фронтом наступательно действовать одновременно с моими соседями; если бы, паче чаяния, я даже и не имел успеха, то, по меньшей мере, не только задержал бы войска противника, но и привлек бы часть его резервов на себя и этим могущественным образом облегчил бы задачу Эверта и Куропаткина».

Брусилов, описывая позже это совещание в Ставке, отметил, что к нему во время обеденного перерыва подошел генерал Куропаткин и сделал замечание: «Вы только что назначены главнокомандующим, и вам притом выпадает счастье в наступление не переходить, а, следовательно, и не рисковать вашей боевой репутацией, которая теперь стоит высоко. Что вам за охота подвергаться крупным неприятностям, может быть, смены с должности и потери того военного ореола, который вам удалось заслужить до настоящего времени? Я бы на вашем месте всеми силами открещивался от каких бы то ни было наступательных операций…»

Директивой Ставки от 11 (24) апреля 1916 г. были определены следующие задачи: «1. Общая цель предстоящих действий наших армий - переход в наступление и атака германо-австрийских войск... 4. Юго-Западный фронт, тревожа противника на всем протяжении своего расположения, главную атаку производит войсками 8-й армии в общем направлении на Луцк». Ставка не планировала операции по глубине, стремясь ограничиться прорывом и желанием нанести противнику как можно больше потерь. А Юго-Западному фронту вообще отводилась вспомогательная роль. Но генерал Брусилов думал иначе.

Против Юго–Западного фронта оборонялись войска эрц­герцога Иосифа–Фердинанда. Изначально Брусилову противостояли четыре австрийских и одна немецкая армия (448000 штыков, 38000 сабель, 1300 легких и 545 тяжелых орудий).

Небольшой численный недостаток враг компенсировал обилием техники и мощью обороны. За девять месяцев были оборудованы три оборонительных полосы на расстоянии 5 км одна от другой. Наиболее прочной считалась первая - с опорными узлами, дотами, отсечными позициями, заводящими противника в «мешок» для истребления. Окопы имели бетонные козырьки, глубокие блиндажи были оборудованы железобетонными сводами, под бетонными колпаками располагались пулеметы. Еще было 16 рядов колючей проволоки, через некоторые пропускался электрический ток. На проволоку подвешивались бомбы, вокруг устанавливались мины, фугасы, делались засеки, «волчьи ямы», рогатки. А в окопах русских ждали австро-немецкие огнеметы.

За столь искусно оборудованной первой полосой находились еще две, правда, немного слабее. И хотя неприятель был уверен, что прорвать такую оборону невозможно, он в 10 км от первой полосы подготовил еще тыловую оборонительную позицию. Когда кайзер Вильгельм II посетил фронт, то пришел в восторг: таких прочных, как ему тогда казалось, позиций он не видел даже на Западе, где противники за несколько лет позиционной войны весьма преуспели в этом деле. Тогда же на выставке в Вене демонстрировались макеты оборонительных сооружений с австро-венгерского фронта как высшее достижение германской фортификации. И противник настолько уверовал в неприступность своей обороны, что за несколько дней до Брусиловского наступления даже обсуждался вопрос о том, не опасно ли снять с этого фронта пару-тройку дивизий, чтобы как можно скорее разгромить Италию. Было решено, что никакой опасности не будет, так как прошлый год русских постоянно преследовали неудачи, и эта тенденция вряд ли изменится.

Однако немцы и австрийцы полагались, прежде всего, на тяжелую артиллерию. Соотношение ее было таково: 174 тяжелых орудия против 76 русских на участке 8-й армии, 159 против 22 на участке 11-й армии, 62 против 23 на участке 7-й армии, 150 против 47 на участке 9-й армии.

При таком превосходстве немцы еще жаловались, что слишком много тяжелых батарей переброшено на итальянский фронт. Но самое важное: враг не верил, что после тяжелейших поражений 1915 г. русские вообще способны на более-менее серьезное дело. Начальник штаба немецкой армейской группы генерал Штольцман хвастливо заявил: «Возможность успеха русских исключена!»

Забыли, видать, немцы, с кем имеют дело. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом был не из числа тех генералов, которых называют паркетными (вся служба у них проходит в штабах – на паркетных полах, не в окопах – от подпоручика до генерала). Алексей Алексеевич Брусилов (1853 - 1926) происходил из рода потомственных военных. Он рано лишился родителей и в 4-летнем возрасте был зачислен в Пажеский корпус, где готовили офицеров гвардии. Однако он не стремился в элитные части, да и, прямо скажем, средств для службы в гвардии было недостаточно. После завершения учебы в Пажеском корпусе летом 1872 г. молодой офицер выбрал для службы 15-й Тверской драгунский полк, который дислоцировался в г. Кутаиси. (Брусилов, кстати, родился в Тифлисе). Там 19-летний прапорщик был назначен младшим взводным офицером 1-го эскадрона. Когда началась русско-турецкая война 1877-1878 гг., Брусилов буквально с первых дней принимал участие в боевых действиях. За военную кампанию был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. А потом была служба на различных должностях в Русской императорской армии. Летом 1913 г. генерал от кавалерии А. Брусилов принял командование 12-м армейским корпусом в Киевском военном округе.

С началом Первой мировой войны Брусилов был назначен командующим 8-й армии. Войска его армии выступили к границе и вскоре вступили в бой с австрийской кавалерией. Противник был разбит, его остатки бежали за р. Збруч. На р. Коропец враг попытался остановить Брусиловские войска, но опять потерпел поражение. И отступил к галицийскому городу Галич. А Брусилов двинулся на Львов. По пути взял Галич. Сражение продолжалось три дня. Австрийцы потеряли убитыми более пяти тыс. человек. За взятие Галича генерал Брусилов получил орден Св. Георгия 4-й степени.

Вскоре австрийцы попытались совершить обход западнее Львова. Брусилов войсками правого фланга и центра дал противнику встречный бой (труднейший вид боевых действий), а войсками левого фланга занял прочную оборону. Противник понес массовые потери, отступил и решил закрепиться на карпатских перевалах, чтобы перекрыть русским войскам путь на венгерскую равнину.

В Галицийской битве, первом крупном сражении русской армии в Великой войне, войска генерала Брусилова разгромили 2-ю австро-венгерскую армию, только пленными взяли более 20 тыс. человек. Армия Брусилова отразила все попытки противника деблокировать осажденный русскими г. Перемышль.

В тяжелейшем для Русской армии 1915-м войска генерала Брусилова вели активные оборонительные действия, нанося противнику серьезные потери. Успехи А. Брусилова не могли остаться незамеченными. В марте 1916 г. он был назначен главнокомандующим Юго-Западного фронта, а в апреле ему было присвоено звание генерал-адъютанта. Штаб армии располагался тогда в г. Житомире. До наступления оставалось немногим больше месяца…

Командующий фронтом генерал Брусилов не терял времени даром. Особое внимание он уделил разведке - от полковой до армейской и фронтовой. В штабе фронта концентрировались все добытые сведения о противнике. Впервые в той войне Брусилов широко использовал данные воздушной разведки, в том числе фотоснимки. Добавим, что на Юго-Западном фронте тоже впервые была сформирована истребительная авиагруппа. Она обеспечивала господство русской авиации в воздухе. Наши летчики наносили бомбовые удары, вели пулеметный огонь по противнику, поддерживали пехоту на поле боя.

Чтобы ввести противника в заблуждение, на Юго-Западном фронте широко использовали ложные радиосообщения. Подлинные приказы, распоряжения, инструкции передавались в войска исключительно нарочными, фельдегерской почтой. Были созданы ложные артиллерийские позиции. Штаб фронта распространял дезинформацию по поводу наступления, которое, якобы, немцы готовят к северу от Полесья. Поэтому, дескать, Юго-Западный фронт должен быть готов прийти на выручку генералу Эверту. Для большей убедительности корпусам было приказано готовиться к наступлению во мниогих местах, окопными работами превратить свои позиции в плацдарм для атаки. Брусилов говорил командующим армиями: надо создать полную иллюзию того, что фронт будет наносить удары в 20 пунктах.

В итоге австро-венгерское командование так и не сумело определить, где русские будут наносить главный удар. Австрийцы мыслили шаблонно: где несколько дней непрерывно будут вести огонь русские пушки, там и следует ждать главного удара.

И просчиталось. Брусилов дал точные инструкции артиллерии на период прорыва вражеской обороны. Легкие орудия должны были вначале разрушить проволочные заграждения, затем уничтожать пулеметы. Целями средней и тяжелой артиллерии являлись коммуникационные окопы и основные оборонительные позиции. Едва пехота поднималась в атаку, легкая артиллерия должна была концентрировать огонь на артиллерийских батареях врага. Тогда тяжелые орудия сразу переносили стрельбу на дальние рубежи обороны противника.

Брусиловский прорыв породил такое понятие, как огневой вал. Это был короткий обстрел целей, под непосредственным прикрытием которого начиналась атака. Под плотным артиллерийским огнем противник не мог оказать решительного сопротивления. Атакующие подразделения врывались в первую линию траншей врага. Перед этим буквально за секунды огневой вал переносился на вторую линию обороны, потом на третью и т.д. А почти вплотную за валом шли гренадеры или, как их называли, «чистильщики окопов». Гренадерские команды врывались в траншеи противника, как только огневой вал перемещался дальше. Противник еще сидел в блиндажах, и одной брошенной туда гранаты было достаточно, чтобы уничтожить десяток солдат противника.

Исходя из ситуации на фронтах, генерал Брусилов предвидел, что Ставка прикажет начать наступление 28 - 29 мая. Чтобы окончательно ввести противника в заблуждение, он приказал закончить все приготовления к 19 мая. А 20-го главнокомандующий Юго–Западным фронтом получил приказ начать наступление 22 мая (по старому стилю) - на две недели раньше запланированного срока. Когда Брусилов спросил, будут ли одновременно наступать и другие фронты, генерал Алексеев уклончиво отве­тил, что Эверт будет готов к 28 мая, а пока Брусилову придется наступать самостоятельно.

Надо подчеркнуть, что генерал Брусилов во многом наследовал Суворову. Один весьма характерный пример: перед наступлением он создал копию оборонительной полосы австро-германских укреплений и тренировал на ней солдат. Суворов так поступал неоднократно. И еще – присущая Брусилову суворовская внезапность удара. Этому вопросу Брусилов уделил главное внимание. Дезинформация сработала: австрийцы так и не поняли, где русские будут наносить главный удар. Им и в голову не могло прийти, что главного удара как такового не будет.

Стратегическая внезапность Брусиловского прорыва была достигнута тем, что удар одновременно наносили все четыре армии. Это, как говорили тогда, было противу всех правил. Но Суворов тоже побеждал, нарушая все правила войны (будто на войне могут быть какие-то правила!).

За сутки до наступления генерал Алексеев по прямому проводу передал Брусилову по­веление царя вести наступление не на четырех участках, а на одном, и всеми предназначенными для операций силами. Брусилов ответил: доложите Государю, что я не могу в 24 часа сделать перегруппировку корпусов и армий. Тогда Алексеев весьма дипломатично заметил: Его Величество спит, доложу завтра. А завтра было уже поздно...

И успеха добились все четыре армии!

Брусилов сделал ставку не на артиллерию, как было принято в позиционной войне, а на прорыв пехоты. На направлении главного удара создавалась оперативная плотность в 3-6 батальонов (3000-5000 штыков) и 15-20 орудий на 1 км фронта с расходом 10000-15000 снарядов. На некоторых участках прорыва общее количество легких и тяжелых орудий удалось довести до 45-50 на 1 км фронта. Оперативная плотность войск противника составляла от 4 до 10 км на одну пехотную дивизию, т. е. 2 батальона на 1 км фронта и 10-12 орудий. Таким образом, русским удалось получить двойное, а на некоторых участках даже тройное превосходство сил.

Еще одна тактическая находка Брусилова – это атака перекатами. Он отказался от идеи преодоления больших расстояний плотным строем. Пехота делилась на т.н. волны, которые передвигались друг за другом на дистанции 150-200 м. Позиции противника следовало атаковать четырьмя волнами и с близкого расстояния. Первые две волны брали траншею и с ходу атаковали вторую, где и старались закрепиться. Оставшиеся волны «перекатывались» через первые и свежими силами брали следующую линию обороны. Конницу предполагалось использовать только в случае прорыва фронта противника. Этот способ атаки, кстати, как и другие способы и методы Брусилова, получил широкое применение в европейских армиях.

Сражение началось внезапной артподготовкой войск Юго-Западного фронта. В ночь с 3-го на 4-е июня (по новому стилю) 1916 г. в 3 часа ночи был открыт мощный артиллерийский огонь, который продолжался до 9 часов утра. На участках, намеченных для прорыва русских войск, первая линия обороны противника была разрушена. Благодаря хорошо организованной разведке, включая аэрофотосъемку, русская артиллерия смогла подавить многие из выявленных орудий противника.

Фронт силами четырех армий прорвал австро-венгерскую оборону одновременно на 13 участках и развернул наступление в глубину и на фланги. В ходе прорыва войска Русской императорской армии сломали австро-венгерскую оборону, растянувшуюся от Припятских болот до румынской границы, продвинулись в глубину на 60 -150 км и заняли значительную территорию Галиции (нынешней Западной Украины).

Потери противника составили 1,5 млн человек убитыми, ранеными и взятыми в плен. Потери наших войск были в три раза меньше. И это в наступлении, где соотношение потерь должно быть противоположным!

Поэтому бытующие до сих пор разговоры о низких качествах командиров Русской императорской армии – беспардонная ложь. Достаточно сравнить ее потери с потерями врагов и союзников в Первой мировой войне, а также с потерями Красной Армии в 1941–1945 гг. Победа Юго-Западного фронта закономерно вызвала небывалый триумф в России. В своих воспоминаниях немецкий генерал Эрих Людендорф писал: «Русская атака в излучине Стрыя, восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались здесь в тяжелом положении. Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте».

И русский триумф, и германо-австрийский кризис связан с именем генерала Алексея Брусилова. Тем более необходимо напомнить также имена командующих армиями, которые под руководством выдающегося полководца достигли больших успехов: командующий 7-й армией Д. Г. Щербачёв, 8-й армией - А. М. Каледин, 9-й - армией П. А. Лечицкий, 11-й армией - К. В. Сахаров. В итоге этой стратегической операции была спасена Италия, французы устояли у Вердена, англичане выдержали натиск немцев на р. Сомме.

Давно известно, что успех Юго-Западного фронта не был в должной мере поддержан другими фронтами. Но это – другая история. А что касается результатов наступления Юго-Западного фронта, то они были ошеломляющими и имели важнейшее значение для дальнейшего хода войны и позднейшего переустройства мира.

Тогда, в 1916 г., страны Антанты получили все условия для победного завершения войны. Поддержка Брусиловского прорыва всеми силами Антанты привела бы к поражению врага. Этого, увы, не произошло - союзники начали наступать лишь через 26 суток после атаки войск Брусилова. И война закончилась только в 1918 г. Поражением, как можно было предвидеть уже в 1916 г., Германии и Австро-Венгрии. Официально в числе победителей России не было, и справедливость до сих пор не восстановлена. Тем не менее, это сражение вошло в мировую классику военного искусства. Кстати, И. Сталин с большим уважением относился к генералу Брусилову, идеи которого легли в основу крупнейших стратегических наступательных операций 1944 г., вошедших в историю Великой Отечественной войны под названием «десять сталинских ударов».

Брусиловский прорыв - единственная войсковая операция, названная по имени полководца. Военные операции до 1916 г. не имели кодовых названий.

Обычно они назывались по месту проведения боев. Вначале и эта операция была известна как Луцкий прорыв. Но уже с первых дней боев успех наступавших русских войск стал настолько очевиден, что о Брусилове заговорила не только отечественная, но и иностранная пресса. Даже в военных кругах, особенно среди офицеров Юго-Западного фронта, наступление называли именем генерала Брусилова. Потом это название распространилось по всей стране. И сохранилось до сих пор. История просто так лавры побудителя никому не дарит. Юго-Западный фронт провел в 1916 г. наиболее успешную стратегическую операцию войск Антанты за всю войну. Генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов по праву заслужил вечную память в России.

Специально для «Столетия»

Почти 100 лет назад в начале августа завершилась одна из самых знаменитых сухопутных операций Первой мировой войны под авторством русского генерала Алексея Брусилова. Войска генерала прорвали австро-немецкий фронт благодаря оригинальной тактической новинке: командующий впервые в истории войн сконцентрировал силы и нанёс мощные удары по противнику сразу на нескольких направлениях. Однако наступление, которое давало шанс быстро закончить войну, не было доведено до логического конца.

В мае 1916-го года военные действия в Европе приобрели затяжной характер. В военном деле это называется благообразным термином «позиционная война», а фактически представляет собой бесконечное сидение в окопах с неудачными попытками перейти в решительное наступление, причём каждая попытка оборачивается огромными жертвами. Таковы, например, известные битвы на реке Марне осенью 1914 года и на Сомме зимой-весной 1916-го, не давшие ощутимых результатов (если не брать за «результат» сотни тысяч погибших и раненых со всех сторон) ни союзникам России по блоку Антанты — Англии и Франции, ни противникам — Германии и Австро-Венгрии.

Генерал А. А. Брусилов (годы жизни: 1853-1926).

Русский полководец, генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов, изучал опыт этих битв и пришёл к любопытным выводам. Главная ошибка и немцев, и союзников заключалась в том, что они действовали по устаревшей тактике, известной ещё со времен Наполеоновских войн. Предполагалось, что фронт противника нужно прорывать одним мощным ударом на узком участке (в качестве примера из биографии Наполеона Бонапарта вспомним Бородино и упорные попытки французов сокрушить левый фланг Кутузова — Багратионовы флеши). Брусилов же считал, что в начале XX века, с развитием системы укреплений, появлением механизированной техники и авиации, удержать атакуемый участок и быстро доставить к нему подкрепления уже не является неразрешимой задачей. Генерал разработал новую концепцию наступления: несколько сильных ударов на разных направлениях.

Первоначально наступление русских войск в 1916 году было намечено на середину лета, причём Юго-Западному фронту, которым командовал Брусилов (ему противостояли в основном войска Австро-Венгрии), отводилась второстепенная роль. Главная цель заключалась в сдерживании Германии на восточном театре военных действий, так что практически все резервы получили в своё распоряжение Северный и Западный фронты. Но Брусилов сумел отстоять свои идеи перед Ставкой во главе с императором Николаем II. Отчасти этому способствовало изменение оперативной обстановки: в начале-середине мая войска Италии — еще одного союзника Англии, Франции и России — потерпели крупное поражение от австрийцев под Трентино. Чтобы не допустить переброски дополнительных австрийских и немецких дивизий на запад и окончательного разгрома итальянцев, союзники попросили Россию начать наступление раньше срока. Теперь в нём должен был участвовать и Юго-Западный фронт Брусилова.

«Брусиловская» пехота на Юго-Западном фронте в 1916 году.

В распоряжении генерала было четыре русских армии — 7-я, 8-я, 9-я и 11-я. Войска фронта на момент начала операции насчитывали более 630 тысяч человек (из них 60 тысяч кавалерии), 1770 лёгких орудий и 168 — тяжёлых. В живой силе и в лёгкой артиллерии русские немного — примерно в 1,3 раза — превосходили противостоявшие им австрийские и немецкие армии. Но в тяжёлой артиллерии враг имел подавляющее, более чем трёхкратное преимущество. Такой расклад сил давал австро-германскому блоку прекрасную возможность для оборонительных боёв. Брусилов, однако, даже из этого факта сумел извлечь преимущество: он верно рассчитал, что «тяжеловесным» войскам противника в случае успешного прорыва русских будет крайне сложно организовать быстрые контрудары.

Русский орудийный расчёт времён Первой мировой войны.

Одновременное наступление четырёх русских армий, получившее в истории название «Брусиловский прорыв», началось 22 мая (4 июня по современному стилю) по фронту общей протяженностью порядка 500 км. Брусилов — и это тоже было тактическим новшеством — уделил большое внимание артподготовке: почти сутки русская артиллерия непрерывно била по австро-венгерским и немецким позициям. Первой перешла в наступление самая южная из русских армий — девятая, нанесшая австрийцам сокрушительный удар в направлении города Черновцы. Командующий армией генерал А.Крылов также применил оригинальную инициативу: его артиллерийские батареи постоянно вводили врага в заблуждение, перенося огонь с одного участка на другой. Последовавшая пехотная атака увенчалась полным успехом: австрийцы до последнего не понимали, с какой стороны её ждать.

Сутки спустя пошла в наступление 8-я армия русских, ударившая на Луцк. Намеренное промедление объяснялось очень просто: Брусилов понимал, что немцы и австрийцы, в соответствии с господствовавшими понятиями о тактике и стратегии, решат, что основной удар наносит 9-я армия Крылова, и перекинут туда резервы, ослабив линию фронта на других участках. Расчёт генерала блестяще оправдался. Если темп продвижения 9-й армии слегка замедлился из-за контрударов, то 8-я армия (при поддержке седьмой, наносившей вспомогательный удар с левого фланга) буквально смела ослабленную оборону противника. Уже 25 мая войска Брусилова взяли Луцк, а в целом за первые дни продвинулись на глубину до 35 км. Перешла в наступление в районе Тернополя и Кременца и 11-я армия, но здесь успехи русских войск были несколько скромнее.

Брусиловский прорыв. Этапы операции и направления главных ударов. Даты в названии и легенде карты даны по новому стилю.

Главной целью своего прорыва генерал Брусилов обозначил город Ковель, к северо-западу от Луцка. Расчёт был на то, что неделей позже начнут наступать войска Западного фронта русских, и южные немецкие дивизии на этом участке окажутся в огромных «клещах». Увы, план так и не был реализован. Командующий Западным фронтом генерал А.Эверт отсрочил наступление, сославшись на дождливую погоду и на то, что его войска не успели закончить сосредоточение. Его поддержал начальник штаба Ставки М.Алексеев, давний недоброжелатель Брусилова. Тем временем немцы ожидаемо перебросили дополнительные резервы в район Луцка, и Брусилов вынужден был временно прекратить атаки. К 12 (25) июня русские войска перешли к обороне захваченных территорий. Впоследствии в своих мемуарах Алексей Алексеевич с горечью писал о бездействии Западного и Северного фронтов и, пожалуй, у этих обвинений есть основания — ведь оба фронта, в отличие от Брусилова, получили резервы для решительной атаки!

Наступление армии Брусилова. Современная иллюстрация, стилизованная под чёрно-белое фото.

В итоге основные действия летом 1916 года происходили исключительно на Юго-Западном фронте. В конце июня-начале июля войска Брусилова снова попытались наступать: на сей раз боевые действия развернулись на северном участке фронта, в районе речки Стоход, притока Припяти. Судя по всему, генерал ещё не потерял надежду на активную поддержку со стороны Западного фронта — удар через Стоход почти повторял идею несостоявшихся «ковельских клещей». Войска Брусилова снова прорвали оборону противника, но форсировать с ходу водную преграду не смогли. Последнюю попытку генерал предпринял в конце июля-начале августа 1916 года, но Западный фронт русским так и не помог, а немцы и австрийцы, бросив в бой свежие части, оказывали ожесточенное сопротивление. «Брусиловский прорыв» выдохся.

А это — уже документальная фотография последствий прорыва. На фото — по-видимому, разгромленные австро-венгерские позиции.

Итоги наступления можно оценивать по-разному. С тактической точки зрения оно, несомненно, было успешным: австро-немецкие войска потеряли до полутора миллионов человек убитыми, ранеными и пленными (против 500 тыс. у русских), Российская империя заняла территорию общей площадью в 25 тысяч кв.км. Побочным результатом стало то, что вскоре после успеха Брусилова в войну на стороне Антанты вступила Румыния, значительно осложнив положение Германии и Австро-Венгрии.

С другой стороны, Россия не воспользовалась возможностью быстро закончить боевые действия в свою пользу. К тому же русские войска получили дополнительные 400 км линии фронта, которые нужно было контролировать и защищать. После Брусиловского прорыва Россия снова ввязалась в войну на истощение, в которой у неё не было никаких шансов. Война стремительно теряла популярность в народе, усиливались массовые протесты, боевой дух армии оказался подорван. Уже в следующем, 1917-м году это привело к разрушительным последствиям внутри страны.

Ироническое изображение немецких солдат, сдающихся Брусилову. Автор, как ни странно, тоже немец — современник событий, художник Германн-Пауль.

Любопытный факт. Немецкие стратеги очень хорошо усвоили «урок Брусилова». Подтверждение тому — военные операции Германии 20 с небольшим лет спустя, в начале Второй мировой войны. И «план Манштейна» по разгрому Франции, и печально известный план «Барбаросса» по нападению на СССР фактически построены на идеях русского генерала: концентрация сил и прорыв фронта на нескольких направлениях одновременно.

План гитлеровского генерала (будущего фельдмаршала) Эриха фон Манштейна по разгрому Франции. Сравните с картой Брусиловского прорыва: не правда ли, похоже?

Брусиловский прорыв — наступательная операция войск Юго-Западного фронта (ЮЗФ) русской армии на территории современной Западной Украины в ходе Первой мировой войны. Подготовлена и осуществлена, начиная с 4 июня (22 мая по старому стилю) 1916 года , под руководством главнокомандующего армиями ЮЗФ генерала от кавалерии Алексея Брусилова. Единственное сражение войны, в названии которого в мировой военно-исторической литературе фигурирует имя конкретного полководца.

К концу 1915 года страны германского блока — Центральные державы (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция) и противостоящий им союз Антанта (Англия, Франция, Россия и др.) оказались в позиционном тупике .

Обе стороны мобилизовали почти все доступные людские и материальные ресурсы. Их армии несли колоссальные потери, но не добились сколько-нибудь серьезных успехов. И на западном, и на восточном театре войны сложился сплошной фронт. Любое наступление с решительными целями неизбежно предполагало прорыв глубокоэшелонированной обороны противника.

В марте 1916 года страны Антанты на конференции в Шантильи (Франция) поставили цель согласованными ударами сокрушить Центральные державы в срок до конца года.

Ради ее достижения Ставка императора Николая II в Могилеве подготовила план летней кампании, исходивший из возможности наступать только к северу от Полесья (болота на границе Украины и Белоруссии). Главный удар в направлении Вильно (Вильнюс) должен был наносить Западный фронт (ЗФ) при поддержке Северного фронта (СФ). ЮЗФ, ослабленному неудачами 1915 года, поручалось сковывать противника обороной. Однако на военном совете в Могилеве в апреле Брусилов добился разрешения тоже наступать, но с частными задачами (от Ровно на Луцк) и рассчитывая только на свои силы.

По плану, русская армия выступала 15 июня (2 июня по старому стилю), но в связи с усилившимся давлением на французов под Верденом и майским разгромом итальянцев в районе Трентино союзники просили Ставку начать раньше.

ЮЗФ объединял четыре армии: 8-ю (генерал от кавалерии Алексей Каледин), 11-ю (генерал от кавалерии Владимир Сахаров), 7-ю (генерал от инфантерии Дмитрий Щербачев) и 9-ю (генерал от инфантерии Платон Лечицкий). Всего — 40 пехотных (573 тысяч штыков) и 15 кавалерийских (60 тысяч сабель) дивизий, 1770 легких и 168 тяжелых орудий. Имелись два бронепоезда, бронеавтомобили и два бомбардировщика "Илья Муромец". Фронт занимал полосу шириной около 500 километров к югу от Полесья до румынской границы, тыловым рубежом служил Днепр.

Противостоящая группировка противника включала армейские группы германского генерал-полковника Александра фон Линзингена, австрийских генерал-полковников Эдуарда фон Бём-Эрмоли и Карла фон Плянцер-Балтина, а также австро-венгерскую Южную армию под командованием германского генерал-лейтенанта Феликса фон Ботмера. Всего — 39 пехотных (448 тысяч штыков) и 10 кавалерийских (30 тысяч сабель) дивизий, 1300 легких и 545 тяжелых орудий. В пехотных порядках имелось более 700 минометов и около сотни "новинок" — огнеметов. За предшествующие девять месяцев противник оборудовал две (местами — три) оборонительных полосы в трех-пяти километрах одна от другой. Каждая полоса состояла из двух-трех линий окопов и узлов сопротивления с бетонированными блиндажами и имела глубину до двух километров.

План Брусилова предусматривал главный удар силами правофланговой 8-й армии на Луцк при одновременных вспомогательных ударах с самостоятельными целями в полосах всех остальных армий фронта. Этим достигалась оперативная маскировка главного удара, исключался маневр резервами противника и их сосредоточенное применение. На 11 участках прорыва был обеспечен значительный перевес в силах: по пехоте — до двух с половиной раз, по артиллерии — в полтора раза, причем по тяжелой — в два с половиной раза. Соблюдение мер маскировки обеспечило оперативную внезапность.

Артиллерийская подготовка на разных участках фронта продолжалась от шести до 45 часов. Пехота начинала атаку под прикрытием огня и двигалась волнами — по три-четыре цепи через каждые 150-200 шагов. Первая волна, не задерживаясь на первой линии окопов противника, сразу атаковала вторую. Третью линию атаковали третья и четвертая волны, которые перекатывались через первые две (этот тактический прием получил название "атака перекатами" и был впоследствии использован союзниками).

Войска 8-й армии на третий день наступления заняли Луцк и продвинулись на глубину до 75 километров, но в дальнейшем натолкнулись на упорное сопротивление противника. Части 11-й и 7-й армий прорвали фронт, но из-за отсутствия резервов не смогли развить успех.

Однако Ставка оказалась неспособна организовать взаимодействие фронтов. Наступление ЗФ (генерал от инфантерии Алексей Эверт), намечавшееся на начало июня, началось с опозданием на месяц, велось нерешительно и окончилось полной неудачей. Обстановка требовала переноса главного удара в полосу ЮЗФ, но решение об этом было принято лишь 9 июля (26 июня по старому стилю), когда противник уже подтянул крупные резервы с западного театра. Два наступления на Ковель в июле (силами 8-й и 3-й армий ЗФ и стратегического резерва Ставки) вылились в затяжные кровопролитные бои на реке Стоход. В то же время 11-я армия заняла Броды, а 9-я армия очистила от противника Буковину и Южную Галицию. К августу фронт стабилизировался на линии река Стоход-Золочев-Галич-Станислав.

Фронтовой прорыв Брусилова сыграл большую роль в общем ходе войны, хотя оперативные успехи не привели к решающим стратегическим результатам. За 70 дней русского наступления австро-германские войска потеряли до полутора миллионов человек убитыми, ранеными и пленными. Потери русских армий составили около полумиллиона.

Силы Австро-Венгрии были серьезно подорваны, Германия была вынуждена перебросить из Франции, Италии и Греции более 30 дивизий, что облегчило положение французов у Вердена и спасло от разгрома итальянскую армию. Румыния решила перейти на сторону Антанты. Наряду с битвой на Сомме операция ЮЗФ положила начало перелому в войне. С точки зрения военного искусства наступление ознаменовало появление новой формы прорыва фронта (одновременно на нескольких участках), выдвинутой Брусиловым. Союзники использовали его опыт, особенно в кампании 1918 года на западном театре.

За успешное руководство войсками летом 1916 года Брусилову было пожаловано золотое Георгиевское оружие с бриллиантами.

В мае-июне 1917 года Алексей Брусилов исполнял обязанности главнокомандующего русскими армиями, был военным советником при Временном правительстве, а в дальнейшем добровольно вступил в Красную армию и был назначен председателем Военно-исторической комиссии по исследованию и использованию опыта Первой мировой войны, с 1922 года — главный кавалерийский инспектор РККА. Скончался в 1926 году, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

В декабре 2014 года у здания министерства обороны РФ на Фрунзенской набережной в Москве были открыты скульптурные композиции , посвященные Первой мировой и Великой Отечественной войнам. (Автор — скульптор Студии военных художников им М. Б. Грекова Михаил Переяславец). Композиция, посвященная Первой мировой войне, изображает крупнейшие наступательные операции русской армии — Брусиловский прорыв, осаду Перемышля и штурм крепости Эрзурум.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Статья даёт ответы на вопросы: каково значение языка для построения цивилизации созидания; почему основой для построения цивилизации созидания в России является русский язык; почему совесть и нравственность народа зависят от языка? Описано деление речи на язык правды (язык созидания) и язык лжи (язык разрушения), объяснено значение такого деления. К статье прилагается таблица различения языка правды (языка созидания) и языка лжи (языка разрушения).

Значение языка в цивилизационном строительстве

Невозможно строить созидательное общество,
пользуясь разрушительными понятиями.

Каждому созидателю необходимо совершенствоваться в различении,
разоблачать проявления языка разрушения
и распространять язык правды – язык созидания.

Язык – это система, которая обеспечивает общение и передачу информации между людьми и даже между поколениями, разделёнными значительными промежутками времени, например, через письменность, а в настоящее время и через кино и другие формы технической записи. Кроме того, язык одновременно является и средой, при помощи которой информация обрабатывается.

Языки различаются по месту возникновения: русский, английский, французский и другие. Также в мире создаются языки для различных областей деятельности: язык химии, физики, существуют язык программистов, медработников, экономистов, банкиров, есть язык преступного мира и другие. Данные языки не живут изолированно и некоторые понятия из узких языков постепенно перетекают в общеупотребительную речь большинства населения того или иного общества.

За счёт системы понятий какого-либо языка у носителей этого языка появляется возможность понимать друг друга и объединяться в совместной деятельности. Есть и языки, которые выполняют функцию сокрытия информации, они намеренно делаются малопонятными для большинства людей – о них речь пойдёт ниже. Кроме того, слова того или иного языка зачастую за счёт эмоциональной окрашенности передают нравственные оценки для явлений, обозначаемых этими словами.

Например, согласно языку утверждения и сохранения Трезвости , активно используемого трезвым движением России, приём алкоголя называется «алкогольным самоотравлением» – словами с отрицательной эмоциональной окраской. Тот же процесс на языке структур, занимающихся отниманием Трезвости, называется «употреблением горячительных напитков», «питьём пива, вина» и другими положительно окрашенными словами. Как видите, можно одно и то же явление описать созидательным, правдивым языком, применив слова «алкогольное самоотравление», но при использовании языка лжи (языка разрушения) можно скрыть вредоносное действие алкоголя, спрятав его словами «употребление напитков».

В свою очередь представители цивилизации созидания предпринимают ответные меры по защите нравственности и повышению жизнеспособности общества, разрабатывая созидательный терминологический аппарат. Примером этому является язык утверждения и сохранения Трезвости, ставший основой для написания настоящей работы.

Таким образом у человечества существуют два объемлющих языка: язык лжи (язык разрушения) и язык правды (язык созидания). Посредством распространения языка лжи (языка разрушения) у граждан

• нарушается способность понимать окружающие события и предугадывать их последствия,
• понижается нравственность общества,
• отнимается Трезвость,
• осуществляется разрушение естественных семейных ценностей,

что облегчает присвоение и стяжательство узким кругам разрушающе-присваивающей цивилизации. Язык лжи (язык разрушения) снижает жизнеспособность широких слоёв человечества.

Второй язык, язык правды (язык созидания), отличается понятностью, слова в этом языке правдиво отражают полезность или вредоносность тех или иных явлений для человечества, благодаря чему использование языка правды позволяет людям выстраивать справедливое мироустройство.

Слова определяют нравственность

Каждое понятие представляет собою взаимосвязь слова и соответствующего слову образа. Причём то, каким будет образ явления в сознании людей, какой будет эмоциональная, нравственная оценка людьми явления – во многом зависит от используемого слова. Например, слова «любовь», «нежность» имеют мягкое, мелодичное созвучие и эти слова формируют благосклонное отношение к обозначаемым этими словами явлениям, но слова «гадость», «злость», «мерзость» подсознательно вызывают отрицательную оценку обозначаемым этими словами явлениям, это происходит во многом бессознательно, из-за того, что эти слова имеют резкое, грубое звучание. Сами слова помогают понимать наш мир на основе мудрости народа, накопленной в языке. Эмоциональная окрашенность слов – важная сторона построения языка созидания.

Руководящие слои разрушающе-присваивающей цивилизации понимают это, и нарушение понимания обществом действительности им на руку. Наиболее ярко подмена понятий прослеживается на примере продвижения половых извращений. Например, по сообщениям сообщества «Вперёд, граждане» в Москве на ВДНХ в 2018 году предлагалось раннее введение «уроков полового воспитания в школах», являющихся по своей сути развращением детей. На данных уроках планируется внедрение в школьную программу понятия «гендер» взамен обычного для нас понятия «пол». Гендерные идеологи отрицают понятие «пол» и вводят понятие «гендер» – нечто вроде «социального пола», то есть подобие пола, выбираемое человеком самостоятельно, но чёткого определения у этого слова нет. Таким образом, с помощью подмены понятий, детей европейских стран сейчас заставляют сомневаться в своей половой принадлежности, то же самое пытаются продавить в России. Также на этих уроках полового развращения вводятся понятия «гомофобия» и «трансфобия», которыми людей с естественными семейными ценностями приравнивают к больным людям. Взамен понятий «мужеложник», «педераст», «половой извращенец» нам навязывают сейчас нейтральные, либо положительно окрашенные слова, такие как «гей», «гомосексуалист» и прочие. Таким образом представители разрушающе-присваивающей цивилизации изменяют нравственность людей. Разрушение естественных семейных ценностей, прежде всего, начинается с изменения языка.

Когда слово, правдиво отображающее явление, заменяется другим нейтральным или привлекательным словом по правилам западной науки это называется «эвфемизация». Слово это происходит от греч. ἐυφήμη – «благоречие», но в действительности слово «эвфемизация» тоже является проявлением языка лжи, потому что ничего «благого» обществу это явление не несёт. Например, для обозначения убийства детей, находящихся в утробе матери, применяется невыразительное, отвлечённое слово «аборт». При этом ещё не рождённого человека называют «плодом», приравнивая тем самым к неодушевлённым предметам (овощам, фруктам) и лишают всякой законодательной защиты – эта подмена понятий помогает обосновывать допустимость внутриутробного убийства детей. Разрушители в Западной Европе и в Соединённых государствах Америки идут ещё дальше и предлагают ввести в правовое поле понятия «послеродовый аборт» и «постнатальный аборт», прикрывая этими словами свои предложения разрешить по желанию родителей убивать уже родившихся, в том числе и здоровых детей.

Нередко сейчас происходит замена слова «сожительство» словами «гражданский брак». Изначально выражение «гражданский брак» означало брак, оформленный в соответствующих органах государственной власти без участия церкви. Сожительство по факту браком не является, это уже подлог. К тому же для сохранения нравственности и семейных ценностей общества целесообразно чтобы в обществе порицались внебрачные связи, поэтому для их обозначения должно использоваться слово с отрицательным, осуждающим оттенком, следовательно, недопустимо сожительство именовать «гражданским браком». Язык – основа нравственности людей.

Эмоционально-нейтральный, политкорректный язык, которым зачастую вытесняют созидательные понятия разных культур и народов, нередко служит сокрытию разрушительного действия многих явлений и помогает распространению этих явлений. Современные мироеды объединились и идеализируют свой лжеязык, называя его политкорректностью, при этом для себя и своих приспешников утверждают самые благостные названия. Например, неполиткорректно экономических захватчиков называть захватчиками – теперь это «инвесторы». Неполиткорректно говорить «половые извращенцы», якобы нужно говорить «лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией», «геи». Неполиткорректно говорить «проститутка», или «шлюха» – теперь журналисты их называют «секс-работницами» и т. д. Кстати, само слово «корректность» означает тактичность, вежливость, учтивость, но в то же время оно имеет значение «точность, правильность, чёткость». Получается, что, если использование некоторого слова считается невежливым в некотором кругу людей, следовательно, оно является некорректным и «неправильным». Выходит, для определения того что является политкорректным правда не нужна – слово отражающее истину, может быть объявлено некорректным, если оно не соответствует порядку, принятому в том или ином обществе. Поэтому лучше вместо понятия «корректность» использовать понятие «правильность». Слово «правильность» близко по звучанию к слову «правда», поэтому то, что называется правильным должно соответствовать правде (объективной действительности).

Навязывая обществу лжеязык, представители разрушающе-присваивающей цивилизации изменяют людское мышление, планомерно лишают народ возможности понимать, что является добром, а что злом, также вследствие навязывания «политкорректности» в целом снижается понятность информации. Например, нам сейчас подменяют понятие «давление» или «принуждение», понятием «санкции». Слово «санкции» – звучит мягко, поэтому вполне спокойно средства формирования общественного сознания (СФОС) рассуждают про меры давления (санкции) от Соединённых государств Америки, называя их при этом нашими «партнёрами» – но ведь это обман. Так с помощью языка лжи от нас скрывают слабое, зависимое положение России, а также ретушируют истинное агрессивное поведение Соединённых государств Америки. Политиков специально обучают «сглаживанию» народного возмущения путём подмены понятий, а также путём привнесения в речь новых понятий.

Если необходимо произвести массовое увольнение сотрудников, то на разрушительном лжеязыке это называют мягким словом «оптимизация», вследствие чего бдительность созидателей приглушается.

Другой пример: банкиры России и мира озадачены тем, чтобы заставить людей брать в долг под значительный процент как можно больше и чаще. Для этого очень удобной является использование вместо правдивых понятий «ростовщический долг», «процентный долг» или «растущий долг» понятия «кредит». Помимо этого, сейчас распространяется выражение «кредитный продукт», с помощью которого у граждан создаётся ощущение, что дача банком денег в долг – это не услуга, а разновидность товара или изделие. При использовании выражения «кредитный продукт», процентщики, ростовщики приобретают вид созидательных людей, занимающихся производством своих «продуктов».

Понимание свойства эмоциональной окрашенности слов позволяет каждому понять и обосновать принадлежность того или иного слова к языку правды (языку созидания), или языку лжи (языку разрушения). О том, как это знание применить в созидательных целях подробно описано в последнем разделе этой работы.

Русский язык – основа построения языка правды (языка созидания) в России

Русский язык – государствообразующий язык России, он является основой для сохранения и развития научного, культурного, исторического наследия России и Советского Союза. Использование русских слов важно для осознания гражданами ценности культуры России и пробуждения любви к Родине. У русского языка много и других преимуществ, чтобы точнее описать значение русского языка сравним его с английским и с так называемыми «международными понятиями».

Значение некоторых слов русского языка зачастую являются более созидательными, чем значение слов английских. Например, вместо понятия «Родина», как отечество, родная страна, в английском используется слово «land», то есть просто «земля».

В наше время массово распространяется слово «менеджер». В Российской Империи была профессия с названием «управляющий», казалось бы, зачем придумывать и заменять русское слово иностранным? Само слово «управление» в основе содержит корень «правл», близкий к выражениям «делать правильным, править, исправлять». Схожий корень «прав» присутствует в словах «праведник», «правда», «справедливость», «правосудие». Человек, названный «управленцем» или «управляющим», подсознательно может чувствовать, что он должен изменять действительность к правильному состоянию, того же от него будут ожидать и его подчинённые. При замене созидательного русского слова англоязычным «менеджером» понятие высокой миссии управленца размывается в умах людей, что в последующем сильно бьёт по состоянию всего общества.

Помимо более созидательного смысла, русские слова выигрышны для построения языка правды (языка созидания) за счёт того, что в русском языке словообразование легко прослеживается по однокоренным словам, например: слова “исследование” или “следствие” происходят от слова “след” – таким же образом любое сложное русское слово имеет более простую, а главное – понятную основу. В активно насаждаемом сегодня английском языке отсутствует системность словообразования, так как множество слов в нём собрано из латыни, греческого, французского, скандинавских и других языков. Преемственность словообразования в русском языке часто позволяет нам разобраться, что же обозначает то или иное старое или вновь созданное слово, помогает осознавать взаимосвязи между явлениями жизни – это качество нужно сохранять.

Нежелательной является чрезмерная многозначность слов, которая свойственна английскому языку. Многозначность есть и в русском языке, но в английском её на порядок больше, она характерна для множества англоязычных слов, например, у слова «break» по данным переводчика сайта «Гугл» имеется 85 значений, среди которых «ломать», «прокладывать», «рассеиваться», «обучать», «дрессировать», «слабеть» и др. Примеров английской многозначности можно приводить очень долго.

Кроме того, в английском множество слов имеют одинаковое звучание, но различное написание. Правила чтения в английском крайне размыты и в них много исключений, в связи с этим обучающемуся приходится помимо написания, запоминать произношение каждого слова, для чего в словарях принято указывать транскрипцию. Например, один создатель пособия по изучению английского на семь правил чтения буквы «u» в различных буквосочетаниях насчитал пять исключений. Существует английская шутка о том, что это только пишется «Манчестер», а произносится «Ливерпуль». Известный английский языковед Макс Мюллер справедливо заметил, что английское правописание является национальным бедствием. Отчасти из-за этого недостатка в различных частях света множатся диалекты и говоры английского языка, что нередко затрудняет взаимопонимание. Регулярно предпринимаются попытки изменить такое положение, наиболее известная из них была предпринята Бернардом Шоу: он создал фонд, на средства которого было объявлено соревнование на создание новой английской азбуки с чётким соответствием письма и произношения. Такая азбука была создана, в ней 40 букв, каждая из которых соответствует только одному звуку. Несмотря на преимущества азбуки Б. Шоу, менять привычную, неупорядоченную английскую письменность не стали.

Из-за отсутствия чётких правил чтения происходит снижение качества передачи, приёма информации и мышления на основе английского языка. Наличие в русском языке чётких правил чтения и произношения является большой ценностью.

Русский – язык образный – большинство русских слов имеют в нашем сознании чёткую взаимосвязь с явлениями, обозначаемыми этими словами. Например, при обучении наукам, изложенным русским языком, ученикам редко нужны словари – русская речь позволяет легче понимать смысл написанного, границы применения русских слов часто понятны интуитивно. Этого не скажешь об обучении на основе международных понятий, при котором необходимо тщательно запоминать определения слов. Иностранные слова нередко являются слишком отвлечёнными, из-за чего бывает тяжело связать иностранное слово с соответствующим ему образом. В связи с этим многие люди, которые пишут тексты, пользуются словами, смысл которых они не всегда понимают, или понимают смысл слов иначе, чем понимают эти слова читатели, вследствие чего мысль пишущего может отрываться от создаваемого им текста. Чтение таких текстов порой не приносит ничего, кроме головной боли. Кроме того, вследствие речи, непонятной для большинства, значительная часть информации становится доступной лишь для узкого круга лиц, длительно изучавших специфический для той или иной области набор понятий. Таким образом производится сокрытие информации от непосвящённых (от «неспециалистов»), что помогает выстраивать общество, в котором будут главенствовать узкие слои разрушающе-присваивающей цивилизации. Помимо сокрытия информации, представители разрушающе-присваивающей цивилизации часто обманывают людей словами, у которых отсутствуют точные определения, например, «гендер», «толерантность», «демократия» и другие. Эти слова вводятся в законы, в науки, но чёткого определения у них нет, благодаря чему открываются большие возможности для создания ложных идеалов и других разновидностей обмана.

Общение в России на всех уровнях, особенно в политической среде, должно вестись на русском литературном языке, заменять русские слова иностранными недопустимо, потому что:

• русские слова чаще всего являются образными, точными и понятными;
• значение русских слов закреплено в словарях, поэтому на основе русского литературного языка может быть построено общение любого уровня;
• утверждение правил общения русскими словами в политической среде, в экономике и других областях значительно облегчает народный контроль за деятельностью представителей власти, а также облегчает прохождение во власть коренным народам России;
• общение русскими словами затрудняет иностранное вмешательство в политику России;
• многие иностранные слова от управленцев, учёных и прочих через журналистов, систему образования, Интернет, телевидение и пр. переходят в общеупотребительную речь всего общества. Это изменяет систему жизненных ценностей людей, воспитывает неуважение к русскому языку и культуре России. Как говорят «верха», так стремятся говорить и многие другие люди, поэтому как раз на высшем государственном уровне общение должно вестись именно по-русски;
• язык определяет систему ценностей и мышление. Мышление на основе русского языка является более созидательным, в отличие от мышления на основе насаждаемых у нас международных понятий.

Берегись канцелярита!

Некоторые чиновники для ухода от ответа на неудобные для них вопросы часто начинают говорить народу массу неизвестных, а также чрезмерно абстрактных, путанных слов и выражений. При этом смысл в речах говорящего может вовсе отсутствовать, но за счёт непонятности многим слушателям будет казаться, что перед ними «высококвалифицированный специалист», которого они не могут понять из-за своей необразованности и «непонимания терминологии». Ярким проявлением языка лжи (языка разрушения) является канцелярит. Меткое слово «канцелярит» было создано К. Чуковским – оно звучит как название болезни, которой поражена наша речь.

«Так что же он такое, канцелярит? У него есть очень точные приметы, общие и для переводной и для отечественной литературы.

Это – вытеснение глагола, то есть движения, действия, причастием, деепричастием, существительным (особенно отглагольным!), а значит – застойность, неподвижность. И из всех глагольных форм пристрастие к инфинитиву.

Это – нагромождение существительных в косвенных падежах, чаще всего длинные цепи существительных в одном и том же падеже – родительном, так что уже нельзя понять, что к чему относится и о чем идет речь.

Это – обилие иностранных слов там, где их вполне можно заменить словами русскими.

Это – вытеснение активных оборотов пассивными, почти всегда более тяжелыми, громоздкими.

Это – тяжелый, путаный строй фразы, невразумительность. Несчетные придаточные предложения, вдвойне тяжеловесные и неестественные в разговорной речи.

Это – серость, однообразие, стёртость, штамп. Убогий, скудный словарь: и автор, и герои говорят одним и тем же сухим, казенным языком. Всегда, без всякой причины и нужды предпочитают длинное слово – короткому, официальное или книжное – разговорному, сложное – простому, штамп – живому образу».

Такая речь высмеивалась Ильфом и Петровым:

«Задание, например, следующее:

– Подметайте улицы.

Вместо того чтобы сейчас же выполнить этот приказ, крепкий парень поднимает вокруг него бешеную суету. Он выбрасывает лозунг:

– Пора начать борьбу за подметание улиц.

Борьба ведется, но улицы не подметаются. Следующий лозунг уводит дело еще дальше:

– Включимся в кампанию по организации борьбы за подметание улиц.

Время идет, крепкий парень не дремлет, и на неподметённых улицах вывешиваются новые заповеди:

– Все на выполнение плана по организации кампании борьбы за подметание.

И, наконец, на последнем этапе первоначальная задача совершенно уже исчезает, и остается одно только запальчивое, визгливое лопотанье.

– Позор срывщикам кампании за борьбу по выполнению плана организации кампании борьбы.

Все ясно. Дело не сделано. Однако видимость отчаянной деятельности сохранена. А крепкий парень уезжает в Ялту чинить расшатавшийся организм».

Пример этот с преувеличением, но ведь нам с Вами постоянно создают видимость бурной и благонамеренной деятельности с помощью «международных», «деловых» и «весомых» слов.

Нечестным чиновникам, экономистам, банкирам сухая, путанная речь часто помогает обманывать народ, торговать Родиной, сохраняя при этом видимость созидательных действий. Например, самые разрушительные законы в России носят, как правило, вполне благовидные названия, в частности, закон, по которому в 2018 году для большинства жителей России выход на пенсию был отодвинут на 5 лет, носит заурядное, маскировочное название: «Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам назначения и выплаты пенсий» – миллионы людей из-за этого будут голодать и нищенствовать, но речь в названии всего лишь «об изменениях в отдельных законодательных актах». Другой пример: закон 2014 года о передаче иностранным государствам некоторых земель России за бесценок на длительный срок называется «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации». Константин Паустовский в одной из своих статей разбирает влияние такого языка и делает вывод: “…назвать этот язык русским мог бы только жесточайший наш враг”. Канцелярит строился и строится посредством особого строя предложений, а также во многом на основе иностранных слов. Даже Пётр I, который рьяно насаждал европейское в России, вынужден был сдерживать внедрение иностранных слов и других проявлений канцелярита, требовал от своих подданных писать «как можно вразумительней». Одному из своих послов он говорил: “В реляциях твоих употребляешь ты зело многие польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно: того ради тебе впредь реляции свои к нам писать всё российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов».

На канцелярите разговаривают и учёные. Применяя в научной работе различные «термины» и путанный строй предложений можно получить одобрение профессоров, создать видимость научности при её отсутствии, но даже если в научной работе есть полезное новшество, большинство соотечественников его не познает. Вместо научных светил, таким образом, зачастую получаются «научные темнила». С помощью сухой, официозной речи с обтекаемыми формулировками легко заниматься очковтирательством, но обратиться к людям, зажечь сердца на добрые дела таким языком не получится.

Можно и нужно разговаривать простыми и точными русскими словами, создавать документы, написанные простым русским языком, тем более что значение русских слов закреплено во многих словарях. В ряде случаев обобщающие выражения канцелярита могут быть нужны для чиновничьей и научной речи, но даже в деловых бумагах использовать их нужно минимально, так как канцеляризмы в большом количестве приводят к различным речевым ошибкам и искажениям, делают текст труднопонимаемым, облегчают обман. В последующем через журналистов, кинофильмы, через учебники школ, и пр. такая отупляющая мёртвая речь переходит в общеупотребительную. К сожалению, сейчас канцелярит везде: его нам подают через телеэкраны, газеты, радио, с применением сухой, мёртвой речи создают художественные произведения и школьные учебники. Нередко сейчас можно услышать, как люди, общаясь в быту со своими близкими и знакомыми вместо того, чтобы использовать слово «сказать» – «ставят в известность», вместо того, чтобы просто «сделать» – «принимают меры», вместо «возможности» говорят «функционал», вместо того, чтобы отозваться на что-либо – реагируют, вместо осуждения выражают критику, вместо наблюдения – мониторят, вместо советов дают рекомендации и консультируют и т. д. Многие иностранные слова, введённые в русский язык, являются проявлением канцелярита, так как они придают речи отстранённое, казённое звучание, зачастую делают речь менее понятной.

Ранее иностранные слова применялись преимущественно среди учёных, чиновников, среди представителей отдельных специальностей при решении ими своих рабочих задач, но языки небольших групп не живут изолированно, поэтому сейчас этими иностранными словами во всех видах общения заменяются русские. Вследствие иностранных нововведений русский язык, за редкими исключениями, не обогащается, а, наоборот, беднеет. Слова яркие, образные, живые теперь не часто можно услышать или прочесть, например, слова «ехидно, язвительно, едко», даже слово «насмешка» сейчас встречается редко – они вытесняются одним и тем же словом «ирония». Обилие иностранных замен в языке мешает людям разбираться в происходящем с ними и вокруг них, например, когда человека спрашивают: «Что с тобой?» – он отвечает: «У меня депрессия». Слово «депрессия» отвлечённое, звучит как название болезни и наводит человека на мысли о том, что нужно лечиться от этой «болезни», выпускаются и лекарства на этот случай – антидепрессанты, в результате порою ни сам человек не может разобраться в происходящем с ним, ни его собеседник не может ему помочь. Но если бы человек говорил вместо «депрессия» выражения «я подавлен…», или «меня удручает что…», или слово «тоска», то это было бы поводом для того, чтобы задуматься по кому или по чему он тоскует, почему он подавлен, прийти к причине тяжёлого состояния и устранить её.

Многие поколения наших предков, русские писатели создавали богатый литературный русский язык не для того, чтобы мы пользовались сухими, маловыразительными, обтекаемыми словами. В толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля около 200 тысяч слов, вместо этого богатства нам предлагают перейти на набор из нескольких тысяч слов и выражений, многие из которых сухие и отвлечённые. Для очищения своих мыслей и речи от канцелярита советуем прочесть книгу Норы Галь «Слово живое и мёртвое», а также главу «Канцелярит» из книги Корнея Чуковского «Живой как жизнь» и, конечно, классические произведения русских писателей.

Чтобы выстраивать общество в созидательном русле необходимо делать так, чтобы информация была как можно более доступной, понятной для народа, особенно это важно для политической и экономической областей. Если речь политиков, экономистов, банкиров наполняется множеством отвлечённых, непонятных слов, если применяется путанный строй предложений канцелярита, то это создаёт возможности для мошенничества, обмана народа, это лишает большинство граждан возможности контролировать работу органов власти и влиять на неё.

Что делать?

Нам нужно во всех областях общественной жизни утверждать и сохранять простой, выразительный, живой созидательный язык вместо лживого и мёртвого разрушительного языка. Для этого нужно в своей речи использовать преимущественно русские слова, убирать из речи проявления канцелярита. Понятия языка лжи (языка разрушения) могут создаваться и на основе русского языка, но чаще всего разрушительные понятия привносятся в нашу речь из иностранных языков, поэтому часто, чтобы выражаться правдивым, созидательным языком нужно лишь осуществить перевод разрушительных понятий на русский язык. Если нет подходящего русского слова, то нужно его создать, но если это не удаётся, то для построения созидательного понятия может использоваться иностранное слово, при этом важно чтобы оно несло правильную эмоциональную, правильную нравственную оценку обозначаемому им явлению.

«Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести!»
В.С. Шефнер

Язык – это основа мышления людей. Люди мыслят словами, словами обозначают и обобщают явления действительности в своём сознании, дают им оценки. Таким образом язык является вычислительной системой: если применять язык правды, точно отражающий суть явлений, то человечество на основе этого языка придёт к верным, созидательным выводам и действиям; если будет применяться язык лжи, в котором злое выставляется полезным, а доброе унижается, то люди будут наводиться на ошибочные выводы и на разрушительные действия.

Например, сейчас в мире насаждается политкорректность. В основе политкорректности ставится идеал использования таких слов и выражений, которые, якобы, не будут обижать никакие малые или крупные объединения по расе, уровню достатка, половым извращениям и прочим признакам. При таком подходе правду делают ненужной, правдивые слова запрещают говорить требованиями соблюдения политкорректности. В ответ на это, нам – созидателям, нужно использовать деление речи на язык правды (язык созидания) и на язык лжи (язык разрушения) – это хороший способ для отстаивания правды и созидательных идей. В основе деления речи на язык правды (язык созидания) и язык лжи (язык разрушения) лежит идеал правды, какой бы тяжёлой и обидной для кого-то она бы не была. Честные люди соглашаются с правдой. Правда – это ценность для большинства. Поэтому в случае если Ваш собеседник, к примеру, во время общественного обсуждения чего-либо говорит слово языка лжи (языка разрушения) нужно указать ему на то, что он использовал слово языка лжи, объяснить почему это слово ложное и разрушительное, затем призвать собеседника и окружающих к использованию соответствующего слова языка правды (языка созидания). Действуя так, созидателям уже не придётся оправдываться за свою неполиткорректность – оправдываться придётся другим людям за использование языка лжи и разрушения.

Каждому из нас необходимо следить за своей речью и речью окружающих, нужно думать о том, какие образы то или иное слово будет формировать в сознании людей. Невозможно строить созидательное общество, пользуясь словами языка лжи (языка разрушения). Не получится такими словами донести до людей правду – она будет изначально искажена, уже поэтому её не поймут. Например, не получится эффективно утверждать Трезвость, называя алкоголь напитком; не получится защищать Россию, называя себя ватником; не получится защищать семейные ценности, называя себя гомофобом, а педерастов – геями и т. д. Внести свой смысл в навязанные разрушительные слова практически невозможно: люди их будут понимать так же, как привыкли ранее.

Зачастую разрушительные понятия люди применяют не нарочно, а вследствие того, что в окружающем информационном пространстве упорно насаждается разрушительный язык, многие люди просто не знают, как говорить правильно. Поэтому свои пожелания по использованию языка правды в вежливой форме мы должны выражать везде, где возможно: в книге отзывов в каком-либо заведении, под статьёй или видеоматериалом в Интернете, при личном общении, на массовых мероприятиях и т. д. Перевод разрушительных информационных воздействий на простой, правдивый, созидательный язык почти всегда лишает их разрушающей силы, поэтому каждому созидателю необходимо совершенствоваться в различении, разоблачать проявления языка разрушения и распространять язык правды – язык созидания.

Таблица с примерами различения языка правды (языка созидания) и языка лжи (языка разрушения)

Юго-западного фронта наступление 1916,

Брусиловский прорыв,

Прорыв Юго-Западного фронт а 1916 г.

Прорыв австро-германского фронта 1916 г.

Боевые действия на восточноевропейском театре первой мировой войны в кампании 1916 года ознаменовались таким важнейшим событием, как наступательная операция русского Юго-Западного фронта под командованием генерала А.А. Брусилова . В ходе ее проведения впервые за весь позиционный период военных действий был осуществлен оперативный прорыв фронта противника, чего ни разу до этого не смогли сделать ни германцы, ни австро-венгры, ни англичане и французы. Успех операции был достигнут благодаря избранному Брусиловым новому методу наступления, сущность которого заключалась в прорыве вражеских позиций не на одном участке, а в нескольких местах на протяжении всего фронта. Прорыв на главном направлении сочетался с вспомогательными ударами на других направлениях, из-за чего расшатывался весь позиционный фронт противника и он не мог сконцентрировать все свои резервы для отражения основного удара. (См.: Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1983. С. 183-186.) Наступательная операция Юго-Западного фронта явилась новым важным этапом в развитии военного искусства. (История военного искусства. Учебник. В 3-х кн. Кн. 1. М., 1961. С. 141.)

Общий план операций русской армии на летнюю кампанию 1916 года разрабатывался Ставкой Верховного Главнокомандующего на основе стратегических решений, принятых союзниками в марте 1916 года в Шантильи. Он исходил из того, что решительное наступление можно было предпринять только севернее Полесья, то есть войсками Северного и Западного фронтов. Юго-Западному фронту ставилась оборонительная задача. Но на военном совете 14 апреля 1916 года, состоявшемся в г. Могилеве, Брусилов настоял на том, чтобы и его фронт принял участие в наступлении.

"По плану межсоюзнической конференции русская армия должна была перейти в наступление 15 июня. Однако вследствие возобновления германских атак под Верденом и начавшегося 15 мая наступления австро-венгерской армии против итальянцев в районе Трентино французы и итальянцы настойчиво потребовали от русского командования перехода к решительным действиям в более ранние сроки, и оно (командование) в очередной раз пошло им навстречу.

Юго-Западный фронт получил задачу отвлечь на себя силы австро-германских войск, чтобы обеспечить наступление Западного фронта, которому Ставка отводила главную роль в общем наступлении всех трех фронтов. К началу наступления фронт имел в своем составе четыре армии (8-ю генерала А.М. Каледина, 11-ю генерала В.В. Сахарова, 7-ю генерала Д.Г. Щербачева, 9-ю генерала ПА. Лечицкого) и занимал полосу в 480 км шириной к югу от Полесья и до границы с Румынией.

Против этих войск действовали армейская группа Линзенгена, армейская группа Э. Бем-Ермоли, Южная армия и 7-я армия Плянцер-Балтина. (Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976. С. 290.) Свою оборону австро-венгры укрепляли в течение 9 месяцев. Она была хорошо подготовлена и состояла из двух, а местами из трех оборонительных позиций, в 3-5 км одна от другой каждая позиция состояла из двух-трех линий окопов и узлов сопротивления и имела глубину 1,5-2 км. Позиции были оборудованы бетонированными блиндажами и прикрывались несколькими полосами проволочных заграждений. В австрийских окопах русских ожидала новинка - огнеметы, а в предполье - фугасы.

Подготовка Юго-Западного фронта к наступлению отличалась особой тщательностью. В результате кропотливой работы командующего фронтом, командующих армиями и их штабов был составлен четкий план операции. Правофланговая 8-я армия наносила главный удар на луцком направлении. Остальным армиям предстояло решать вспомогательные задачи. Ближайшая цель боевых действий заключалась в том, чтобы разбить противостоящие австро-венгерские войска и овладеть их укрепленными позициями.

Оборона противника была хорошо разведана (в том числе и авиационной разведкой) и подробно изучена. Чтобы максимально приблизить к ней пехоту и укрыть ее от огня, было подготовлено 6-8 линий траншей на расстоянии 70-100 м одна от другой. Местами первая линия траншей приближалась к позициям австрийцев на 100м. Войска скрытно подтягивались к районам прорыва и лишь непосредственно накануне наступления выводились в первую линию. Скрытно сосредоточивалась и артиллерия. В тылу была организована соответствующая подготовка войск. Солдат учили преодолевать заграждения, захватывать и удерживать позиции противника, артиллерия готовилась разрушать заграждения и оборонительные сооружения, сопровождать огнем свою пехоту.

Командование Юго-Западного фронта и его армий сумело искусно сгруппировать свои войска. В целом силы фронта лишь незначительно превосходили силы противника. У русских было 40,5 пехотных дивизий (573 тысяч штыков), 15 кавалерийских дивизий (60 тысяч сабель), 1770 легких и 168 тяжелых орудий: у австро-венгров - 39 пехотных дивизий (437 тысяч штыков), 10 кавалерийских дивизий (30 тысяч сабель), 1300 легких и 545 тяжелых орудий. Это давало соотношение сил по пехоте 1,3:1 и по кавалерии 2:1 в пользу Юго-Западного фронта. По общему количеству орудий силы были равны, но тяжелой артиллерии у противника было в 3,2 раза больше. Однако на участках прорыва, а их было одиннадцать, русские сумели создать значительное превосходство в силах: по пехоте в 2-2,5 раза, по артиллерии в 1,5-1,7 раза, причем по тяжелой - в 2,5 раза. (См.: Вержховский Д.В. Первая мировая война 1914-1918. М., 1954. С. 71,Яковлев Н.Н. Последняя война старой России. М., 1994. С. 175.)

Строжайшее соблюдение мер маскировки, скрытность всей подготовки столь мощного наступления обусловили его неожиданность для противника. В общих чертах его руководство знало о группировке русских, разведка добыла сведения о готовящейся атаке. Но высшее военное командование держав Центрального блока, убежденное в неспособности русских войск после поражений 1915 года к наступательным действиям, отвергало назревавшую угрозу.

"Ранним теплым утром 4 июня 1916 года, 22 мая по старому стилю, австрийские войска, зарывшиеся перед русским Юго-Западным фронтом, не увидели восхода солнца, - пишет историк. -Вместо солнечных лучей с востока ослепительная и ослепляющая смерть - тысячи снарядов превратили обжитые, сильно укрепленные позиции в ад... В это утро произошло неслыханное и невиданное в анналах унылой, кровопролитной, позиционной войны. Почти на всем протяжении Юго-Западного фронта атака удалась". (Яковлев Н.Н. Последняя война старой России. М., 1994. С. 169.)

Этот первый, ошеломляющий успех был достигнут благодаря тесному взаимодействию пехоты и артиллерии. Русские артиллеристы вновь продемонстрировали всему миру свое превосходство. Артиллерийская подготовка на различных участках фронта продолжалась от 6 до 45 часов. Австрийцы испытали на себе все виды русского артиллерийского огня и даже получили свою порцию химических снарядов. "Ходуном ходила земля. С воем и свистом летели снаряды трехдюймовок, с глухим стоном тяжелые взрывы сливались в одну страшную симфонию". (Семанов С.Н. Макаров. Брусилов. М., 1989. С. 515.)

Под прикрытием огня своей артиллерии русская пехота пошла в атаку. Она двигалась волнами (по 3-4 цепи в каждой), следующими одна за другой через каждые 150-200 шагов. Первая волна, не задерживаясь на первой линии, сразу же атаковала вторую. Третью линию атаковали третья и четвертая (полковые резервы) волны, которые перекатывались через первые две (этот метод получил название "атака перекатами" и был впоследствии использован союзниками на западноевропейском театре войны).

Наиболее успешно прорыв был осуществлен на правом фланге, в полосе наступления 8-й армии генерала Каледина, которая действовала на луцком направлении. Луцк был взят уже на третий день наступления, а на десятый день войска армии углубились в расположение противника на 60 км и вышли на р. Стоход. Гораздо менее удачной была атака 11-й армии генерала Сахарова, столкнувшейся с ожесточенным сопротивлением австро-венгров. Зато на левом фланге фронта 9-я армия генерала Лечицкого продвинулась на 120 км, форсировала?. Прут и 18 июня взяла Черновцы. (Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М„ 1976. С. 310-313.) Успех надо было развивать. Обстановка требовала переноса направления главного удара с Западного фронта на Юго-Западный, но своевременно этого сделано не было. Ставка пыталась оказать давление на генерала А.Е. Эверта, командующего Западным фронтом, с целью вынудить его перейти в наступление, но тот, проявляя нерешительность, медлил. Убедившись в нежелании Эверта приступить к решительным действиям, сам Брусилов через его голову обратился к командующему левофланговой 3-й армией Западного фронта Л.П. Лешу с просьбой немедленно перейти в наступление и поддержать его 8-ю армию. Однако Эверт не разрешил своему подчиненному сделать это. Наконец, 16 июня Ставка убедилась в необходимости использовать успех Юго-Западного фронта. Брусилову начади поступать резервы (5-й Сибирский корпус из состава Северного фронта генерала А.Н. Куропаткина и др.), а Эверт, хотя и с большим опозданием, но вынужден был под нажимом начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала М.В. Алексеева перейти в наступление на барановичском направлении. Однако оно закончилось неудачно. Между тем в Берлине и Вене уяснили масштабы катастрофы, постигшей австро-венгерскую армию. Из-под Вердена, из Германии, с итальянского и даже салоникского фронта на помощь разбитым армиям стали спешно перебрасываться войска. (Яковлев Н.Н. Последняя война старой России. М„ 1994. С. 177.) Боясь потерять Ковель - важнейший центр коммуникаций, австро-германцы провели перегруппировку своих сил и начали мощные контратаки против 8-й русской армии. К концу июня на фронте наступило некоторое затишье. Брусилов, получив в подкрепление 3-ю, а затем Особую армии (последнюю сформировали из гвардейских корпусов, она была 13-й по счету и из суеверия ее назвали Особой), начал новое наступление с целью выйти на рубеж Ковель, Броды, Станислав. В ходе этого этапа операции Ковель так и не был взят русскими. Австро-германцам удалось стабилизировать фронт. Из-за просчетов Ставки, безволия и бездеятельности командующих Западным и Северным фронтами блестящая операция Юго-Западного фронта не получила того завершения, на которое можно было рассчитывать. Но она сыграла большую роль в ходе кампании 1916 года. Австро-венгерская армия потерпела сокрушительное поражение. Ее потери составили около 1,5 млн. убитыми и ранеными и оказались уже невосполнимыми. В плен было взято 9 тысяч офицеров и 450 тысяч солдат. Русские потеряли в этой операции 500 тысяч человек. (Вержховский Д.В. Первая мировая война 1914-1918. М., 1954. С. 74.)

Русская армия, отвоевав 25 тысяч кв. км, вернула часть Галиции и всю Буковину. От ее победы Антанта получила неоценимые выгоды. Чтобы остановить наступление русских, с 30 июня по начало сентября 1916 года немцы перебросили с Западного фронта не менее 16 дивизий, австро-венгры свернули свое наступление против итальянцев и отправили в Галицию 7 дивизий, турки - 2 дивизии. (См.: Харботл Т. Битвы мировой истории. Словарь. М., 1993. С. 217.) Успех операции Юго-Западного фронта предопределил вступление 28 августа 1916 года Румынии в войну на стороне Антанты.

Несмотря на свою незавершенность, эта операция представляет собой выдающееся достижение военного искусства, что не отрицают и иностранные авторы. Они воздают должное таланту русского генерала. "Брусиловский прорыв" - единственное сражение первой мировой войны, в названии которого фигурирует имя полководца.

Использованы материалы книги: "Сто великих битв", М. "Вече", 2002

Из энциклопедии:

Юго-западного фронта наступление 1916, Брусидовский прорыв, Прорыв Юго-Западного фронт а 1916, Прорыв австро-германского фронта 1916, наступат. операция войск Юго-Зап. фронта (команд.- ген. от кавалерии А. А. Брусилов, нач-к штаба - ген.-л. В. Н. Клембовский), проводившаяся с 22 мая (4 июня) по конец июля (начало августа) во время 1-й мировой войны 1914-1918. Согласно решению воен. конференции держав Антанты в Шантийи (март 1916) об общем наступлении союзных армий летом 1916 рус. командование наметило начать крупное наступление в середине июня. По плану кампании 1916, утверждённому на совещании командующих фронтами в Ставке (г. Могилёв) 1(14) апр., гл. удар должны были нанести войска Зап. фронта (1, 2, 4, 10 и 3-я армии) на виленском направлении. Юго-Зап. (8, 11, 7 и 9-я армии) и Сев. (12, 5 и 6-я армии) фронтам отводилась вспомогательная роль. Согласно директиве Ставки от 11(24) апр. Юго-Зап. фронт должен был содействовать Зап. фронту наступлением из р-на Ровно на Луцк. Нанесение гл. удара на Луцк возлагалось на 8-ю армию, как ближайшую к Зап. фронту. Командование Юго-Западного фронта провело всестороннюю подготовку к наступлению: особое внимание было уделено тщательной (в т. ч. воздушной) разведке обороны пр-ка, инж. подготовке плацдармов для наступления (каждый в 6-8 параллельных траншей), обучению войск преодолению участков позиций, аналогичных австро-германским (2-3 укрепл. полосы), отработке взаимодействия пехоты с арт-ей. Наступление готовилось в строжайшей тайне. По-новому решался вопрос прорыва позиционного фронта австро-герм. обороны. В отличие от принятой в англо-франц. войсках практики прорыва обороны на одном участке (направлении) Брусилов подготовил прорыв в полосах всех армий фронта одновременно, т. е. на четырёх направлениях. Этим достигалась операт. маскировка гл. удара и исключался манёвр резервами пр-ка на гл. направлении наступления. Юго-Зап. фронт имел небольшое превосходство над австро-германскими армиями (4, 1, 2-я, Южная и 7-я) в живой силе (573 тыс. штыков против 448 тыс.) и лёгкой арт-и (1770 против 1301 op.), но в тяжёлой арт-и уступал пр-ку более чем втрое (168 против 545 op.). Превосходство в силах и средствах создавалось на участках прорыва армий: в пехоте - в 2-2,5 раза, в арт-и - в 1,5 - 1,7 раза. Резерв фронта составляли св. 5 пех. дивизий (в т. ч. 5-й Сибирский корпус, переданный Ставкой перед наступлением). Для развития успеха этих сил было явно недостаточно. В связи с тяжёлым поражением итал. армии в Трентино (май 1916) и обращением союзников к России с просьбой ускорить начало наступления для отвлечения войск пр-ка с итал. фронта Ставка решила начать наступление Юго-Зап. фронта на 2 недели ранее намеч. срока. Ю.-З. ф. н. началось 22 мая (4 июня) сильной и эффективной по тому времени арт. подготовкой. Наибольший успех был достигнут в полосе 8-й армии (команд, ген. А. М. Каледин) на Луцком направлении. Прорвав фронт на 16-км участке Носовичи, Корыто (т. н. Луцкий прорыв), она к 25 мая (7 июня) расширила прорыв по фронту до 70-80 км, в глубину до 25-35 км и заняла Луцк. К 2 (15) июня 8-я армия разгромила 4-ю австро-венг. армию эрцгерцога Иосифа Фердинанда из состава арм. группы ген. А. Линзингена и продвинулась на глубину 65-75 км. Исчерпав резервы и натолкнувшись в р-не Киселин на упорное сопротивление герм, войск, переброшенных из Франции и с др. участков фронта, она приостановила продвижение. Это было сделано и потому, что её наступление не было поддержано соседней 3-й армией Зап. фронта. С 3 (16) июня по 22 июня (5 июля) 8-я армия отражала контрудары армейских групп ген. Г. Марвица, Е. Фанкельхайна и Ф. Бернгарди. 11(24) июня Юго-Зап. фронту была передана 3-я армия. Войска 8-й и 3-й (команд, ген. Л. П. Леш) армий пытались форсировать р. Стоход и овладеть Ковелем, но потерпели неудачу, т. к. немцы, подтянув крупные силы, создали здесь мощный оборонит, узел. 11-я армия (команд, ген. В. В. Сахаров) прорвала фронт у Сапанова, но из-за отсутствия резервов не могла развить прорыв. 7-я армия (команд, ген. Д. Г. Щербачёв) прорвала оборону на 7-км участке в р-не Язловца, однако контрудары крупных сил пр-ка из состава арм. группы ген. Бем-Эрмолли и Юж. армии ген. Ботмера приостановили развитие наступления. Успешно развёртывалась операция 9-й армии (команд, ген. Ц. А. Лечицкий). Прорвав фронт на 11-км участке Онут, Доброноуц, она разгромила 7-ю австро-венгерскую армию и 5(18) июня заняла Черновцы. Успешный прорыв Юго-Зап. фронта не был своевременно поддержан др. фронтами. Ставка оказалась неспособной организовать взаимодействие фронтов. Намечавшееся на 27-28 мая (10-11 июня) наступление Зап. фронта было вначале отложено, а. затем дважды начиналось - 2(15) июня и 20-26 июня (3-9 июля), но велось нерешительно и окончилось полной неудачей. Обстановка настоятельно требовала переноса гл. удара с зап. на юго-зап. направление, но Ставка приняла решение «б этом лишь 26 июня (9 июля), когда немцам уже удалось сосредоточить здесь крупные силы. Предпринятые в течение июля два наступления на сильно укрепл. Ковель, в к-рых участвовал также стратег, резерв Ставки - Особая армия ген. В. М. Безобразова (3 корпуса), вылились в затяжные кровопролитные бои на р. Стоход, где и стабилизировался фронт. 11-я армия заняла Броды. Наиболее успешно развивалось наступление 9-й армии, в течение июля ею была очищена от пр-ка вся Буковина и Юж. Галиция. К началу августа фронт стабилизировался на линии р. Стоход, Киселин, Золочев, Бережаны, Галич, Станислав, Делятин. Ю.-З. ф. н. представляло собой крупную фронтовую операцию, к-рая имела в общем ходе войны важное значение, хотя операт. успехи войск фронта (прорыв обороны в полосе 550 км, на глубину 60-150 км) и не привели к решающим стратег, результатам. Австро-герм. войска потеряли в мае - июле до 1,5 млн. чел. убитыми, ранеными и пленными, 581 орудие, 1795 пулемётов, 448 бомбомётов и миномётов. Потери рус. армий составили ок. 500 тыс. чел. Силы Австро-Венгрии были серьёзно подорваны. Чтобы остановить продвижение рус. войск, немцы вынуждены были перебросить с Зап. и Итал. Фронтов св. 30 пех. и более 3 кав. дивизий, то облегчило положение французов у Вердена и вынудило немцев прекратить наступление в Трентино (см. Верденская операция 1916, Трентинская операция 1916). Важным политич. итогом Ю.-З. ф. н. явилось ускорение распада австро-венг. монархии и выступление Румынии на стороне Антанты (Румынский фронт). Наряду с битвой на Сомме Ю.-З. ф. н. положило начало перелому в ходе 1-й мировой войны. С точки зрения воен. иск-ва, Ю.-З. ф. н. ознаменовало собой появление новой формы прорыва фронта (одновременно на неск. участках), выдвинутой Брусиловым, к-рая получила развитие в последние годы 1-й мировой войны, особенно в кампании 1918 на Зап.-Европ. театре воен. действий.

В. А. Емец.

Советская военная энциклопедия: В 8-й т./ Гл. ред. комис. А.А. Гречко (пред.) и др. - М., 1976. -T.I. -С. 605-606.

Литература

Брусилов А.А. Мои воспоминания. - М.-Л., 1929.

Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1963.

Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. М., 1940.

Доманк А. На левом фланге Брусиловского прорыва // Пограничник. - 1994. -№ 8.-С. 67-75.

Зайончковский А. М. Мировая война 1914-1918 гг. Изд. 3-е. Т. 2. М., 1938;

История первой мировой войны. 1914- 1918. Т. 2. М., 1975;

Мировая война 1914-1918. «Луцкий прорыв». М., 1924;

Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 года. М., 1940;

Ростунов И.И. Генерал Брусилов. - М., 1964.

Pостунов И. И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976;

Советская военная энциклопедия: В 8-й т./ Гл. ред. комис. А.А. Гречко (пред.) и др. - М., 1976. -T.I. -С. 605-606.

Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 6. М., 1923;